Класс фортепиано
Деятельность Танеева как преподавателя фортепиано оказалась в истории музыкальной культуры отодвинутой на второй план другими сторонами его работы и неоценённой в достаточной степени.
С. И. Танеев начал преподавать фортепиано в консерватории весной 1881 года, когда фортепианные классы находились в тяжёлом положении. После смерти Н. Г. Рубинштейна и ухода из Консерватории Э. Нейперта и К. К. Клиндворта старшие курсы фортепиано остались без руководителей.
Чайковский писал Танееву: «Единственное моё утешение, когда я думаю о Москве и нашей консерватории, единственный луч надежды — Вы. Пожалуйста, Сергей Иванович, не будьте слишком скромны, будьте совершенно уверены в своих силах, а силы эти таковы, что Вы можете и должны понемногу занять место Николая Григорьевича. Вы обязаны сознавать это и прямо идти к цели, ради блага всего осиротевшего московского музыкального дела… Вы как бы созданы для того, чтобы поддержать дело Рубинштейна. Думаю, что и в фортепианном классе, и в директорском кабинете, и за капельмейстерским пультом — везде Вы должны заменить Николая Григорьевича» (Памяти С. И. Танеева 1856-1946; Музгиз 1947 Под ред. В. Л. Протопопова).
Интересно вспомнить, что в то время происходило в фортепианных классах консерватории, какие профессора преподавали, кто учился, каков был репертуар воспитанников и повседневный уклад преподавательской работы. 30 мая Художественный совет большинством голосов избрал на вакантные места П. А. Пабста и С. И. Танеева. В следующем году начал работать приглашённый из-за границы О. Б. Нейтцль. Когда в 1885 году Танеев — директор консерватории должен был пригласить нового преподавателя фортепиано, то, при обсуждении кандидатур с П. И. Чайковским, он выдвинул на первый план их артистические достоинства: «Очень желал бы заполучить Сафонова, но не Боровку… он совершенно неизвестен как пианист и, кажется, в концертах никогда не играет» (Чайковский П. И., Танеев С. И. Письма, стр. 134). В 1885 году в число профессоров вошёл В. И. Сафонов, а в 1888 — А. И. Зилоти. Сергей Иванович считал, что на старших курсах исполнительских специальностей должны преподавать артисты со значительным опытом концертной деятельности, постоянно увеличивающие свой репертуар, чья игра должна быть образцовой для ученика.
Наиболее многочисленным и сильным был класс Пабста. В течение только 1880-х годов в нём обучалось 90 человек, в том числе С. М. Ляпунов, Л. Э. Конюс, Г. А. Пахульский, Е. П. Магницкая, К. А. Кипп, А. А. Ярошевский и другие известные пианисты и педагоги, позднее — К. Н. Игумнов, А. Б. Гольденвейзер. В ученических программах класс Пабста занимал ведущее место. На многих концертах его класс представляли шесть-десять человек одновременно и обычно с сочинениями крупной формы. Интервалы между выступлениями были небольшими по сравнению с классами других профессоров. Бах, Гайдн, Моцарт сравнительно редко выносились на показ в классе Пабста; Бетховен — в основном поздний (так, С. М. Ляпунов выступал с сонатой op.111, а К. А. Кипп с сонатой op.101), но так же нечасто. Главное место занимали концерты и большие концертные пьесы композиторов-романтиков: концерты А. Г. Рубинштейна, оба листовских, фантазии Шопена и Шумана, «Крейслериана»; русская виртуозная литература представлена «Исламеем» Балакирева. Непременно в репертуар воспитанников Павла Августовича были фортепианные транскрипции — «Риголетто» и «Роберт» Листа, а также исполнялись транскрипции самого Пабста.