В 90-е годы, под влиянием усиливавшихся декадентских течений в искусстве, началось охлаждение к творчеству Чайковского. До Рахманинова Танеев был, пожалуй, единственным исполнителем фортепианных сочинений Чайковского, к которым многие пианисты относились пренебрежительно. На протяжении почти сорока лет (последний раз Танеев выступил с произведениями Чайковского в феврале 1914 года) музыка Петра Ильича неизменно включалась в программы выступлений Танеева. Впечатление от этих выступлений было огромно. Так, заключая оценку исполнения Первого концерта Чайковский выражал Танееву «самую горячую благодарность автора исполненного им концерта за то, что он так хорошо зарекомендовал это необычайно трудное сочинение благосклонному вниманию публики… Лучшего исполнения этого сочинения автор и желать не может» (П. И. Чайковский. Музыкально-критические статьи. М., 1953, с. 292 — 293). С большим успехом был исполнен Танеевым Второй концерт Чайковского 21 мая 1882 г. Из последующих исполнений Танеевым сочинений Чайковского следует выделить трио с новой редакцией фуги (29 ноября 1891 г.), концерт Es-dur (7 января 1895 г.), Andante e final для фортепиано с оркестром, инструментованный Танеевым после смерти Чайковского (8 февраля 1897 г.).

Известно, что Чайковский в оценке явлений исполнительской культуры особенно выделял два положения. Во-первых, он требовал сдержанности чувств и выступал против преувеличенно темпераментного исполнения и чрезмерной чувствительности. Он «как огня, боялся сентиментальности и вследствие этого в фортепьянной игре не любил излишнего подчёркивания и смеялся над выражением «играть с душой», — писал Г. Ларош (Г. Ларош. Воспоминания о П. И. Чайковском. М., 1922, с. 2). Во-вторых, Чайковский стоял за точное исполнительское мышление: ценил в пианисте зрелость понимания, осознанность своих исполнительских намерений, продуманность и логичность исполнительского плана.

Танеев разделял общие положения о музыкально-исполнительском творчестве, высказанные Чайковским в музыкально-публицистических статьях и письмах, и, опираясь на них, смог выработать свою стройную систему исполнительского мышления, свой рациональный, строго продуманный подход к исполнительскому творчеству. Так же как и Чайковский Сергей Иванович не терпел сентиментальности и чувствительности. В своих замечаниях по поводу исполнения трио Чайковского он, например, пишет о четвёртой вариации: «Эту вариацию струнные не должны играть сентиментально, а скорее энергично»; о побочной партии финала: «Надо остерегаться придавать ей характер чувствительной мелодии, а исполнять её бодро» («Советская музыка», 1936, №6. Из письма С. И. Танеева к Л. В. Николаеву) и т. д. Он стремился к логическому осмыслению своих всех своих исполнительских намерений.

Пропагандировать новое — значило для Танеева исполнять сочинения, продолжавшие, развивавшие лучшие классические традиции. С одной стороны, он пропагандирует новые произведения, с другой стороны, Танеева привлекает классическая музыка старых мастеров — Баха, Моцарта, Бетховена. С необычайной тщательностью и любовью он изучает их произведения.