Танеев являлся именно таким идеальным исполнителем классики. Он глубоко изучал авторский текст, но это было только началом работы. Сила Танеева заключалась в необычайной искренности, естественности, человечности исполнения. Музыка классиков у него наполнялась живым дыханием современности, становилась понятной слушателю. Р. Геника писал о концерте Танеева в Харькове в 1908 году: «Кто слышал Сергея Ивановича в его последний приезд к нам 18 лет тому назад, тот сохранил, конечно, в памяти его мастерскую передачу фуг Баха и Моцарта и мог снова оценить её».
Его исполнение вариаций Моцарта на тему французской песенки, с детства знакомой, неподражаемая лёгкость, детская игривость, прозрачность, мягкость и нежность нюансировки, — создают тончайшую филигранную вещицу, а заигранная учениками Cis-dur’ная прелюдия Баха! Какое чудесное воздушное каприччо создают из него пальцы Сергея Ивановича! Или фантазия (c-moll) Моцарта: здесь была музыкальная декламация и ажурность украшений доступная лишь первоклассным певцам» (Риголетто (Р. Геника). Музыкальные беседы. «Утро» (Харьков) от 9 марта 1908 г., № 385).
Разбирая трактовку Четвёртого концерта Бетховена, Геника продолжал: «Бесподобное исполнение Сергеем Ивановичем Танеевым концерта Бетховена G-dur затрудняешься даже оценивать. Глубокая обдуманность, одухотворенность каждой нотки, выдержанность, нежность и мощь, сочетание мельчайших полутеней, того, что итальянцы метко определяют «chiaroscuri», дают замечательную художественную картину. Как мастерски, в стиле Бетховена, воссоздает Сергей Иванович великолепную каденцию Н. Г. Рубинштейна (к первой части) с её отзвуком речитативов девятой симфонии. Какой удивительный, поражающий своей неуловимой постепенностью переход от нежных, словно шелест листьев, ажурных пассажей к подъёму в заключительных тактах Allegro! Какая жизнерадостность в пасторальном финале после трагического диалога (Andante), «сказанного» на фортепиано с потрясающей простотой и духовной силой» (Риголетто (Р. Геника). Музыкальные беседы. «Утро» (Харьков) от 9 марта 1908 г., № 385).
Другой критик в более ранней рецензии, относящейся к восьмидесятым годам, заканчивает свой отзыв о Танееве, как исполнителе Бетховена следующими словами: «Для него играть — значит поделиться с публикой теми красотами, которые предстали перед ним при изучении того или иного симпатичного ему произведения. Только такое отношение к искусству даёт возможность говорить «от сердца к сердцу» («Русские ведомости» от 11 декабря 1882 г., № 339. Музыкальная хроника).
Продолжение: Сергей Иванович Танеев. Глава I. Танеев — пианист. Часть IV. Танеевский рационализм. С. Танеев и А. Рубинштейн.