Следуют три фактурно-тембровые вариации напева «Ах вы сени», в которых энергия пляски постепенно возрастает. В репризе тема «Я вечор млада» переплетается с «Ах вы сени», как будто обе песни доносятся одновременно из разных концов.Подчеркнутым контрастом врывается музыка эпизода мужика с медведем. Грузные басы рисуют неуклюже переваливающегося, встающего на задние лапы зверя. Кларнеты в резком верхнем регистре подражают звучанию дудки. В среднем регистре мелодия имитируется тубой. Возобновляющееся фоновое движение «гомона» образует переход к сцене ухаря-купца с цыганками. Проходящая несколько раз размашистая фраза струнных почти зримо передает образ загулявшего купчины, которому «море по колено».

Замечательным музыкально-образным выражением русской удали и вместе с тем какой-то первозданной стихийной силы является танец кучеров и конюхов. С самого начала утверждается его активно-волевая двухдольная метрическая пульсация, подчеркиваемая акцентами сфорцандо (струнные, затем также трубы и басовый звук тубы, подкрепленный литаврами). Здесь использована подлинная народная плясовая песня «А снег тает, вода с крыши льется». Она также формируется постепенно. Становление темы соответствует непрерывному нарастанию внутренней динамики пляски. В среднем разделе вновь появляется напев «Я вечор млада» (в танец вступают кормилицы). Вторгающиеся короткие фразки трёх тромбонов ассоциируются с залихватскими плясовыми «коленцами» кучеров.

Уже неоднократно встречавшимся приёмом внезапного срыва танец кучеров сменяется эпизодом ряженых. Здесь преобладает быстрое, причудливо мелькающее хроматическое движение струнных и деревянных. Заигрывания чёрта обрисованы долбящими октавами труб и тромбонов с гротескными скачками на две октавы вниз.

Балагурство козы со свиньей передано рядом быстрых диссонирующих аккордовых последований с форшлагами в переменном размере. Аккорды чередуются с мотивом в басу, содержащим обороты, сходные с напевом «А мы масленицу дожидаем». Из сборника Римского-Корсакова, использовавшего эту песню в «Снегурочке», в сцене проводов масленицы.

Тот же мотив звучит дальше в метро-ритмических вариантах в высоком регистре (флейты, колокольчики) на переливчато звенящем остинатном фоне в ми-бемоль, затем ля-бемоль мажоре. В момент присоединения остальных гуляющих к пляске ряженых появляется песня «Далалынь» из первой картины. На одной из её интонаций построено краткое, но мощное нарастание.

Внезапно всё обрывается ... Остаётся лишь одинокий звук фа-диез у труб, переходящий в один из мотивов фанфарной темы Петрушки. Возвращаются стремительные, тревожно взлетающие и ниспадающие пассажи с секундами у кларнетов, скрипок и ксилофона. С фрагментами темы Петрушки смешиваются интонации Арапа. Сражённый Петрушка падает с проломленным черепом (композитор предписывает в партитуре уронить в этот миг бубен на пол).