Немецкий композитор Карлхайнц Штокхаузен (родился в 1928 г.) заслужил репутацию активного участника послевоенного европейского авангарда наряду с Пьером Булёзом, Лючиано Берио, Луиджи Ноно и прочими композиторами, давно исчезнувшими из поля зрения публики. Штокхаузен завоевал своё место в истории музыки бриллиантовыми сериями своих работ, выпущенными в 50-е и 60-е годы: Kontra-punkte; Klavierstucke I-XI; Zeitmasse для деревянных духовых инструментов; Gruppen для трёх оркестров; электронной Gesang der Junglinge; Zyklus для перкуссиониста; Carre для четырёх оркестров и четырёх хоров; Kontakte для электронных звуков, пианино и перкуссии; Momente для сопрано, певцов и инструментов; Kontakte для электронных звуков; Musique concrete для оркестра; Stimmung для шести вокалистов и так далее. Эти работы сотворили новый мир звука посредством электронной музыки и использования пространства, а также новых идей относительно формы, как через последовательную организацию, так и через допущение роли случая или выбора.
С 1977 года Штокхаузен забросил сочинение отдельных работ и посвятил себя одному гигантскому проекту: циклу из семи опер, названных в совокупности Licht (Свет), который планировалось завершить в начале следующего столетия. Отдельные оперы назывались согласно дням недели. По данным на 1994 год, четыре из них уже были исполнены (Donnerstag, Samstag, Montag, Dienstag), и три записаны (те же Donnerstag, Samstag и Montag).
Штокхаузен творит не только музыку для своих опер, но также слова, жесты и множество визуальных решений, а также контролирует электронную часть всех этих представлений. Едва ли можно вообразить тот труд, который в это вкладывается, а также те препятствия, преодолеваемые автором при создании столь неординарных работ, которые ставятся в обычных оперных театрах. Вплоть до 1993 года, когда опера Вторник (Dienstag aus Licht) была впервые поставлена в Лейпциге, ни один немецкий оперный театр не хотел ставить его работы. Donnerstag, Samstag и Montag были впервые поставлены в миланской La Scala.
Штокхаузен озадачивает и смущает среднего критика, импресарио и оркестрового музыканта своей столь очевидной «духовностью». Другой известный религиозный композитор-авангардист, Оливье Мессиан, для них более приемлем, поскольку им легче классифицировать его — как славного эксцентрика, чья музыка вызывает уважение, несмотря на то, что рядится в одежды католической теологии. Но Штокхаузен не помещается в удобное прокрустово ложе. Он, очевидно, приемлет все религии, как западные, так и восточные, как северные, так и южные, и не делает секрета из своей веры в реинкарнации и астрологию. По контрасту с Мессиановым смирением и самоуничижением, Штокхаузен избегает их вне зависимости от того, как он рассматривает самого себя. Как только он высказал интервьюеру, что (см. ниже) был частичкой Сириуса, воплотившейся на Земле, чтобы исполнить посредством музыки специальную миссию, так называемые интеллектуалы перестали верить в его правдивость. Поскольку он всё же был авангардистом в «эпоху деконструкции», он стал настолько немодным, насколько только смог стать: говоря в двух словах, он появился, чтобы быть этаким дрянным мальчишкой, «нью-эйджером». К тому же те импульсы и убеждения, которые отчасти смущают умы, — то единственное, что даёт ему волю и воображение для осуществления своего огромного проекта в то время, когда другие старые авангардисты либо вообще затихли, либо заняты самоповторами.